#Mercenaries_MilNews #Articles_MilNews #Pictures_MilNews #Interview_MilNews
ЧВК - это очень эффективный инструмент влияния
Чем занимаются частные военные компании, в чем разница между ними и наемниками, как растет рынок подобных услуг в мире. Интервью с главой «РСБ-групп» Олегом Криницыным.
Еще 60 лет назад практически все армии мира были призывными и государственными, затем в некоторые западных странах стали переходить к профессиональным армиям, но в XXI веке возрастающую роль в ходе военных конфликтов начали играть подразделения неправительственных структур. Иногда это обыкновенные наемники, но чаще специализированные коммерческие организации — частные военные компании (ЧВК).
Особо активно услугами ЧВК пользуются США; по оценке Washington Post, на декабрь 2006 года в Ираке было 100 тысяч наемных бойцов, многие из которых были сотрудниками компании Blackwater — в ее базе данных хранилось 21 тысяча досье бывших членов элитных подразделений спецназа, ФБР и других силовых органов.
Печальную известность компания получила в сентябре 2007 года, когда на площади в центре Багдада в результате ожесточенной стрельбы погибли 17 мирных жителей. Иракское правительство отозвало лицензию Blackwater; позже лицензия было восстановлена и окончательно отозвана уже в 2009 году. Несмотря на скандалы и плохую репутацию в СМИ, Blackwater продолжила свое существование, поменяв свое название на Academi.
Критики обвиняют ЧВК в нападениях на гражданское население, в контрабанде и других преступлениях, связанных с военными действиями, но представители Пентагона настаивают на невозможности обеспечения безопасности во время продолжительных операций исключительно силами армии. По официальным данным, количество частных контрактников в Афганистане на май 2013 года достигло 110 тысяч, из которых 30 тысяч были гражданами США.
Кроме армейских контрактов, поле деятельности ЧВК весьма широко: борьба с морскими пиратами, охрана инфраструктуры в «горячих точках», тренировка и подготовка персонала в развивающихся странах. За последние десять лет рынок найма частных солдат резко вырос и «весит» не менее $100 миллиардов, приводит издание Economist ооновскую статистику.
ЧВК существуют во многих западных странах, прежде всего, в США и Великобритании. Есть они и России, среди самых крупных и успешных на отечественном рынке обычно называют «РСБ-Групп», «Тигр Топ Рент Секьюрити», «Феракс», «Антитеррор-Орел». Сотрудники этих компаний работали в Ираке, Афганистане, Курдистане и других опасных регионах.
Но существование российских военных компаний далеко не так безоблачно, как у их западных коллег, напоминает «Фонтанка». Никогда ранее не применявшаяся статья о «наемничестве» (359 УК) была применена именно против сотрудников ЧВК — замдиректора Moran Security Group Вадима Гусева и кадровика организации Евгения Сидорова. Их арестовали в связи с делом «Славянского корпуса» — якобы задержанные пытались создать двухтысячный отряд наемников-россиян на службе сирийского правительства.
О месте российских ЧВК на мировом рынке «Русская планета» поговорила с руководителем «РСБ-Групп» — профессиональным военным Олегом Криницыным.
— С кем вы конкурируете в России и за рубежом?
— В России у нас сейчас конкурентов нет. Была профессиональная и достаточно ресурсоемкая компания «Моран Групп», но по ряду причин работать она перестала. Существует еще одна компания из Питера, зарегистрированная в «сером» офшоре Белиза, — так называемая VST. Но мы не считаем ее серьезной конкурентной компанией. Методы нашей работы совершенно различны. Несмотря на то что руководитель этой компании Алексей Ярцев, так же как и я, офицер запаса и имеет хороший опыт, все же мы ориентируемся на законность наших действий по всем направлениям. К нам часто поступают резюме от бывших и действующих сотрудников VST с просьбой взять их на работу, что в принципе подтверждает правильность наших действий в организации работы всех систем безопасности для наших клиентов.
За рубежом очень сильные позиции занимают британские, американские, австралийские, новозеландские, израильские охранные компании, что в принципе обеспечивается сильными позициями этих государств на международном уровне. Они берут заказчиков имиджем и «государственной крышей», русские — отличной подготовкой, непритязательностью, низкими ценами и надежностью. Но мы сильно проигрываем на этом рынке по причине того, что государство Российское упустило возможность своевременного выхода российских охранных структур и ЧВК на международный рынок. Уверен, что мощная российская ЧВК, например в Сирии или Ливии, могла бы коренным образом переломить ход истории.
У нас в стране априори нет ЧВК в чистом виде. ЧВК — это высокоорганизованная структура, основная задача которой — обеспечение боевых действий (логистика, сбор и уничтожение неразорвавшихся боеприпасов и мин, вывоз с поля боя и ремонт подбитой техники, питание для военнослужащих, тыловое обеспечение, охрана воинских объектов и складов, тюрем и т. д.). ЧВК создаются и используются в интересах государства. Задачи нашей же компании — не атакующие, но сдерживающие. То есть мы предотвращаем захват, нападение, атаку и т. д., а при необходимости вступаем в огневой контакт. Можно ли назвать нас ЧВК? Скорее да, чем нет. Работа выстроена по армейскому принципу: единоначалие, элементы разведки, дезинформации, командиры групп, огневая и тактическая подготовка. Отсутствие выполнения несвойственных для военнослужащих задач (вроде побелки бордюров, покраски травы и безумной муштры на плацу) плюс сама структура бизнес-процесса, опыт работы за рубежом в зонах с высокой террористической активностью наталкивают на мысль, что мы мобильнее, профессиональнее и опытнее, чем обычные российские ЧОПы с «усталыми вахтовиками».
— От кого получаете заказы? Российское правительство, иностранные правительства, частные компании? Приходится ли взаимодействовать с силовыми ведомствами или другими государственными структурами?
— Основной заказчик наших услуг — это, конечно, частные компании, частные лица. Есть предварительные заказы и от министерств обороны, и от министерств внутренних дел различных государств. Они в большей мере связаны с услугами военного консалтинга. Мы сотрудничаем с силовыми ведомствами других государств. Однако, если возникают попытки вербовки или непонятных контактов, мы однозначно сообщаем в наши органы, отвечающие за безопасность государства. Прежде всего, несмотря на то, что мы офицеры запаса, мы остаемся офицерами, мы остаемся винтиками той самой системы безопасности России и даже будучи в гражданском статусе мы все являемся частью этой системы. Однако российское правительство или наши государственные органы с заказами к нам не обращались.
— Какие важные объекты охраняла «РСБ-Групп»? Верна ли информация, что ваша компания занималась охраной нефтяных вышек в Ираке? Что вы можете рассказать об операциях «РСБ-Групп» в этой стране?
— Без комментариев. Возможно, вы скоро услышите о наших проектах. О некоторой работе не услышите вообще. Британцы очень ревностно следят за работой русских охранных компаний, особенно в такой прибыльной зоне нестабильности, как Ирак, и различными способами, в том числе и грязными технологиями, стараются выдавить русских с этого рынка, что, кстати, и произошло с «Моран-Групп» в Нигерии.
— Как деятельность российских ЧВК регулируется законодательством? Имеет ли ЧВК возможность пользоваться тяжелым вооружением и военной техникой?
— Как я сказал выше, в России официально нет ЧВК, не существует «Закона о ЧВК», а так как все-таки по юридическим аспектам мы все же приверженцы Византийской империи, то все, что не запрещено, разрешено. На мой взгляд, ЧВК должны иметь легкую авиацию, вертолеты, легкое стрелковое вооружение, подствольные гранатометы типа ГП-25 и ГР-30 плюс групповое оружие типа реактивных гранатометов, АГС-17, СПГ-9, крупнокалиберные пулеметы калибра 12,7мм и 14,5 мм, БТР-90 и БМП-3. Враги, террористы, шахиды прекрасно вооружены и подготовлены, они атакуют первыми и, как показала практика, имеют огромное преимущество по времени. Основные боевые действия все же должны вести регулярные армейские и другие специальные подразделения. ЧВК — это вспомогательный, но очень важный элемент при ведении боевых действий в целом. ЧВК также может действовать и самостоятельно, но по контракту с государством.
— Тогда к деятельности западных военных компаний. Например, как оцениваете операции компании Blackwater (сейчас Academi) в Ираке?
— Западные компании действуют в соответствии с доктриной своей страны. Например, у США доктрина наступательная, соответственно, и действия Blackwater в Ираке были атакующие: превентивная стрельба, грубое и хамское поведение на дороге общего пользования при сопровождении колонн, взаимоотношения с местным населением построены на силе и превосходстве своей компании. Причем не нужно забывать, что Blackwater в Ираке активно «крышевал» Пентагон (он же и стал основным заказчиком услуг Blackwater). Взять, к примеру, тот случай, когда в Эль-Фалуджи были убиты 17 мирных жителей. Сотрудникам Blackwater показалось, что молодой араб, поднеся к уху мобильный телефон, пытался привести в действие взрывное устройство (фугас) на маршруте следования колонны. Ни один из американцев не был осужден и привлечен к ответственности. На то время на них распространялся иммунитет. Западные ЧВК действуют жестко и эффективно благодаря тому, что за спиной у них стоит их государство.
Если все же раскрыть задачи ЧВК в Ираке, выполняющих задания Пентагона, то Blackwater вел действия против антиоккупационных сил. То есть вооруженные силы западных ЧВК уже являются глобальными полицейскими силами, выполняющими задачи борьбы и физического истребления всех несогласных и сопротивляющихся созданию антигосударства и защищающих свою государственность от глобального агрессора. Западные ЧВК уже осуществляют эту функцию и готовы это делать в любом регионе и для любой страны-заказчика. В отличие от вооруженных сил государства, ориентированных на защиту государственных национальных интересов, они абсолютно космополитичны. Их цель не защита, а разрушение, уничтожение всего государственнического в глобальном масштабе.
— Какие существуют принципиальные различия между внутренним и международным рынками частных военных структур, исходя из вашего опыта работы?
— В России работают ЧОПы, связанные по рукам и ногам убогими «Законом о ЧОД», «Законом об оружии» и многими непонятными инструкциями, которые сотрудники лицензионно-разрешительного отдела не всегда могут интерпретировать. За рубежом работа проще. Законы практически совершенны и не так двояко толкуются, как в России. Проблем с легальным приобретением оружия тоже нет, причем мы не говорим о странном приборе под названием ИЖ-79, из которого можно только пугать особенно впечатлительных правонарушителей, а мы говорим о более серьезном оружии типа Глок-17, гражданских версий популярных винтовок М-16, FAL и т. д. Кроме того, за рубежом огромное количество стрелковых клубов, в который каждый владелец оружия может прийти и получить навыки безопасного обращения с оружием не за 50 рублей за патрон (как это происходит во всех стрелковых тирах в Москве, при заводской цене в 5 рублей за патрон).
— Какие перспективы у рынка военных услуг? Прогноз его дальнейшего развития.
— На мой взгляд, прогноз в России будет не совсем утешительным. Наступит момент, когда под давлением определенных лобби все же будет принято что-то наподобие «Закона о ЧВК», но, скорее всего, это будет громоздкая, неповоротливая структура со «свадебными генералами», что-то типа а-ля ФГУП «Охрана», которая, не имея сильных конкурентов в России, начнет расти не вверх, а раздаваться в ширину. Я бы очень хотел верить, что ошибаюсь в прогнозах. Однако, имея те данные, которые я получаю, боюсь, что все пойдет по этому пути. В целом ЧВК — это очень эффективный инструмент влияния. Наступает эпоха локальных и корпоративных войн, где услуги ЧВК будут востребованы особо.
— Борьба за рынок военных услуг: как и кем будут поделены африканские failed states (Судан, Ливия, Сомали)?
— Ливия уже под американцами. Тренировкой и подготовкой «новой армии» Ливии занимаются французы. Судан (Северный Судан) интересен в плане нефтеперекачки, именно там нефтеперерабатывающие заводы и выход к морю, к нефтяным морским терминалам. Южный Судан — нефтедобыча. Но большое количество бандитских и политических группировок типа «Аль-Каида» и «Аль-Шабаб» затрудняет ее добычу и транспортировку в Северный Судан. Здесь для ЧВК работы много. Сомали. А Сомали сейчас находится в положении «неуловимого ковбоя Джо». Он вроде бы и есть, а никому не нужен, ибо правительство Сомали контролирует только свой дворец и несколько кварталов в Могадишо. С кем договариваться? Кто будет оплачивать услуги ЧВК?
— Есть ли опасность выхода на мировой рынок военных услуг китайских (индийских, арабских) ЧВК?
— Это не опасность, это прогнозируемый процесс интеграции в этот рынок. Китайские ЧВК давно работают в Африке, обеспечивают охрану нефтепровода в Бирме, в Эритрее они обеспечивают безопасность более 26 000 китайцев, создавших там уже свой город. Они занимаются добычей золота, полезных ископаемых.
— Где проходит грань между легальной деятельностью ЧВК и наемничеством?
— Есть четкое определение наемничества как в уголовном кодексе, так и в международном праве. Один из самых отличительных признаков: участие в боевых действиях на территории иностранного государства в качестве третьей стороны, не являясь комбатантом. Причем все эти действия должны оплачиваться заказчиком. Были случаи, когда в Африке ЧВК прекращали войну, наводили порядок в Сьерра-Леоне, там, где силы ООН и местные власти были бессильны. Пограничное состояние могут определить юристы. Есть официальный договор с государственной структурой на охрану — все в порядке. Есть заказ оппозиции на свержение правительства — наемник. Есть еще много нюансов. Чтобы их понять, необходимо внимательно перечитать Уголовный кодекс и попробовать применить к своим действиям.
— Ваше мнение по поводу скандала со «Славянским корпусом», насколько серьезно присутствие российских наемников в Сирии?
— Я бы не стал огульно называть «Славянский корпус» наемниками. Возможно, следственные органы ФСБ и усмотрели в их действиях элементы наемничества, но нужно также отметить, что «статья» эта для России достаточно экзотичная и наши следственные органы не имеют достаточного опыта для изучения таких преступлений. Однако мы часто слышим о том, что чеченцы воюют в Сирии на стороне «Аль-Каиды», «Аль-Нусра» и т. д., за деньги убивают мирных жителей, насилуют, извращаются над трупами... русские ваххабиты также участвуют за деньги в этой войне, однако мы ни разу не слышали о привлечении этих людей к уголовной ответственности или о каких-то следственных действиях. Будем надеяться, что все же здравый смысл восторжествует и арестованных ребят — Сидорова и Гусева — в скором времени выпустят из «Лефортово»; к тому же нужно отметить, что это не самые плохие члены нашего общества и немало сделали для России и поднятия имиджа нашей страны, будучи сотрудниками «Моран-Групп».
— Что известно о русскоязычных наемниках во время ливийской кампании?
— Они есть. И они всегда будут. Русскоговорящие наемники. И неважно, что они могут быть с Западной Украины, с Приднестровья, Прибалтики, Чечни, Дагестана, Крыма, — главное, что обыватель на местах слышит русскую речь. Тут уже вопрос не ко мне, скорее, к правоохранительным органам этих образований. Основная подоплека, конечно, в этом — желание заработать деньги, возможно, стать шахидом, помочь «братьям по вере». Но благодаря такому хитрому шагу на сегодняшний день русских в Ливии не любят.
— Кто может стать сотрудником «РСБ-Групп», какие критерии отбора?
Продолжение следует...